Как я спасла больше десятка человек от страшной собаки, а меня за это отругали.

Вспомнила я эту историю недавно,  и решила рассказать подробнее .

Было мне тогда шестнадцать лет, я весьма неплохо понимала собак и прекрасно могла отличить молодое животное от взрослого, а дружелюбное – от раздраженного.

В тот зимний день я зашла в небольшой магазинчик около дома. Не столько за покупками, сколько ради того, чтобы погреться – на улице стоял весьма ощутимый морозец.

Вот, возможно, именно погреться и зашла в тот же магазинчик немаленькая такая псина. На вид – около года. Московская сторожевая. Без ошейника. Без людей. Сучка.

Зашла, остановилась в тамбуре магазина, засунула морду в торговый за и остановилась, ухмыляясь во всю свою здоровенную брылястую морду. Дружелюбно, в общем, ухмыляясь. Как и положено годовалому недопеску.

В зале было человек десять-двенадцать, все начали вести себя как-то напряженно. Отошли подальше от входа, оглядываясь в поисках хозяина собаки. Вслух спросили несколько раз чья зверюга. Ответа не последовало.

Так получилось, что беспризорная, пусть и породистая, молодая собака, сама того не понимая, «арестовала» в помещении больше десятка человек, которые просто боялись пройти мимо нее на улицу. И, похоже, изо всех этих людей я одна видела перед собой не огромного страшного зверя, а дружелюбного любопытного великовозрастного щенка.

Я решила действовать. Спокойно пошла на щенка, скомандовав: «Пусти!» Собака, как и положено, подвинулась пропуская человека. Я открыла дверь на улицу и позвала псину за собой. Вполне себе охотно пошла, виляя здоровенным мохнатым хвостом.

Так я и отвела недопеска метров на пятнадцать от крыльца, разговаривая с ней и заодно оглядываясь в поисках ее хозяев. Ну должен же к этой псине прилагаться человек, такая довольная и ухоженная собака не может быть беспризорной! Может, пройтись с ней на пустырь, где у нас принято собак выгуливать? Скорее всего, хозяин там уже отметился, пробегая в поисках собаки.

Наверное, на этом бы и закончилась история спасения «щенячьих узников», не реши одна из покупательниц выразить мне свое возмущение ситуацией. Она подошла ко мне и, грубо, по-хабальски «тыкая», не давая вставить ни слова, начала на повышенных тонах обвинять меня в том, что я не слежу за своей собакой. Размахивая при этом немаленьких размеров хозяйственной сумкой.

Что сделает собака, если рядом будет кричать и махать сумкой незнакомый человек? Правильно, или убежит сама или решит прогнать скандалиста. Псинка выбрала второе.

Для начала глухо зарычала, предупреждая. Дама не впечатлилась. Тогда псинка гавкнула – басовито, громко и грозно.

Будь эта московская сторожевая кобелем, я бы еще могла рискнуть вмешаться. Кобели, они ребята простые, однозначные, легко сердятся, легко успокаиваются. Но оттаскивать от незнакомой женщины разъяренную суку больше себя весом я не рискну и сейчас, что говорить о моих шестнадцать годах.

Я просто демонстративно развернулась и пошла прочь, оставляя за спиной рычащую собаку и орущую мадам.

- Эй, ты куда? – уже менее яростно окликнула меня женщина.

- А это не моя собака. Я ее просто из магазина вывела. Всего хорошего, – и я ускорила шаг, стараясь не оглядываться и не прислушиваться.

- Девушка, Вы куда? Вернитесь! Уберите собаку, - резко став вежливой кричала мне вслед женщина. – Хорошая собачка, хорошая!

Рычание стихло – крикливая человечья самка больше не вела себя агрессивно, и отвечать ей было уже не нужно. Псина развернулась и сам потрусила в сторону пустыря – возможно, как раз в поисках хозяина. Я уходила, испытывая, с одной стороны, ощущение злорадства, а с другой – некоторого сомнения в собственной правоте. А что, если бы псина действительно кинулась бы на эту тетку? Наверное, я должна была бы что-то сделать?