Связного кто-то схватил за полу шинели и сильно дёрнул вниз. Он упал прямо на грязное дно окопа. Но возмутиться не успел. Вверху просвистели пули, вниз посыпалась земля.
- Ты аккуратней здесь бегай, - пробурчал боец, сидевший в траншее. – У немцев тут доты стоят. Простреливают всё насквозь, паразиты!
Выдвинутая вперёд стрелковая рота оказывалась под перекрёстным огнём сразу трёх немецких дотов. Разбить же их никак не получалось. Артиллерия била по ним с закрытых позиций, но снаряды шли с перелётом, а от попаданий их прикрывал бугор.
Комбат уж хотел отвести роту назад, но наши позиции угрожали немцам. Отсюда было удобно атаковать их, и это удерживало у немцев значительные силы в обороне.
Били по дотам из пулемётов, из миномётов, толку не было. Бетонные колпаки, усиленные арматурой, легко держали такой огонь.
А как-то утром наши увидели ещё один бетонный колпак. Немцы построили дот, который своим огнём перекрывал единственный подход к роте.
После этого комбат разозлился и ушёл к артиллеристам.
Два дня он вместе с командиром 76-миллиметровых орудий ползал по передовой, что-то писали в блокнотах, рисовали на картах.
Потом комбат приказал выделить отделение и им выдал старшина обычные лопаты и ломы.
Три ночи, в темноте, стараясь не шуметь, бойцы рыли что-то на нейтральной полосе. И замирали, когда в небе вспыхивала очередная ракета.
- Стрелять будете ранним утром, - наказал своим артиллеристам командир батареи. – Сейчас свежо, туман с утра. А доты у немцев на склонах бугров. Там туман раньше сползает, в то же время остальная оборона в тумане и по нам стрелять не будут, так как не увидят ничего. Понятно?
Расчёт орудия согласно кивнул головами.
Пулемётчик унтер-офицер Рубиковски, зевая, подошёл к амбразуре и глянул сквозь неё. Видно было плохо, полз туман. Но скоро он исчезнет и можно будет начать охоту за русскими. Они что-то активно ползали последнее время.
Вдруг совсем рядом раздался гром артиллерийского выстрела! И почти сразу второй!
Рубиковски выскочил из дота и огляделся. Крайний слева дот провалился. Колпак треснул и часть его обрушилась вниз. Изнутри шёл чёрный дым.
Тут же снова ударила пушка. И ещё один дот как будто лопнул. Вверх взлетели обломки бетона, чёрная земля.
Унтер-офицер выскочил из хода сообщения и лёг животом на купол своего дота. Метрах в двухстах впереди себя он увидел русскую пушку. Она стояла прямо на нейтральной полосе и била в упор по дотам.
Уже третий бетонный колпак разлетелся. Рубиковски понял, что сейчас русские ударят по его доту.
- Боже мой! – завопил он. – Бегите. Все бегите! Откуда там русская пушка! Скорее!
Он бросился бежать в тыл. За ним из дота выскочили остальные пулемётчики. Они, не оглядываясь, помчались за унтер-офицером.
А за их спинами взлетел на воздух и их дот.
Немцы всполошились. Но когда туман исчез, пропала и русская пушка. Немецкие наблюдатели тщательно осматривали нейтральную полосу. Но даже гильз от выстрелов найти не смогли.
- Невидимка какая-то, - пробурчал командир немецкого полка, разглядывая в бинокль советские позиции. Он посмотрел в сторону раскуроченных прямым огнём дотов и тяжело вздохнул. Такую позицию разбил противник!
За три ночи наши пехотинцы вместе с артиллеристами вырыли капонир на нейтральной полосе. Ночью же выкатили орудие и когда снарядами разворотили все доты, быстро закатили его в укрытие. Сверху оно было тщательно замаскировано.
Конечно, немцы прочесали миномётным огнём все подозрительные места, но в пушку не попали. А следующей ночью её укатили обратно, в расположение батареи.
Весь расчёт был награждён медалями «За отвагу».
Свежие комментарии