–Джек, стой! А ну стой тебе говорят! – крикнул старик ему вслед, – но пёс уже мчался во весь опор...

–Ну что ты? Иди сюда, не бойся, я тебя не обижу. Иди сюда…

Виталий Петрович, выудил из сумки несколько сосисок, и протянул грязному и худому бродячему псу, который на этой помойке появился недавно. Пенсионер, ещё мальчишкой прошедший ужасы ленинградской блокады, всю свою жизнь с огромным почтением относился к хлебу, да и вообще к любым продуктам, которые в дни войны были сродни чему-то более чем святому, – еда могла спасти человека о смерти.

Но сколько их было тогда, – тех кто из последних сил ждал ее, – и не дождался…

И вот сегодня, Смирнов, протягивая голодному псу вкусно пахнувшие сосиски, вспомнил то, о чем хотел забыть навсегда…Он вспомнил голод, страшный, и неумолимый, которого боялся всю остальную послевоенную жизнь.

…Пёс боязливо сделал несколько шагов, и потупив глаза, будто стыдясь своей бедности и одиночества, но оставаясь благородным и скромным, взял всего одну сосиску, склонив голову.

Виталий Петрович, не сдержал себя, и расплакался…

Он обнял собаку, и прижал ее к груди. Пусть тот пёс рылся в отбросах, пусть ему негде было жить, и пусть в конце концов он никому не нужен, – вопреки судьбе, отныне у него есть дом, есть миска с едой, и тепло души человека который знал истинную цену дружбы, знал цену жизни, знал что такое беды, горести, и радости…

…С тех пор, бывший моряк, страстный любитель природы, Виталий Петрович Смирнов и Джек, стали жить словно два закадычных друга, всю свою жизнь прошагавших вместе, и ни на мгновение не разлучавшихся. У Смирнова, псу жилось вольготно и сытно. Он заметно поправился, в глазах появился озорной блеск, да и некогда свалявшаяся и грязная шерсть отныне блестела и лоснилась. День начинался у друзей увлекательно. Они занимались физкультурой, играли с мячом, гуляли в тихом парке, часто бывали на природе, а вечерами Виталий Петрович одев тёплые тапки которые по обычаю приносил Джек, читал ему сказки, где принц в обязательном порядке спасал прекрасную принцессу от злого и ужасного дракона. Джек лежал рядом с креслом, и положил голову на лапы, внимательно слушал старика, и очень переживал когда отважный принц вступал в неравный бой с огнедышащим змеем. Смирнов всегда смеялся, когда Джек убедившись в счастливом финале, вскакивал с пола, и начинал носиться по комнатам словно пытался выразить свою солидарность со смелым принцем. Умный пёс очень хорошо знал что такое зло, и что есть добро, испытав в своей короткой собачьей жизни такое, что никогда не пожелал бы даже самым жестоким и бессердечным людям. И так же как и Виталий Петрович, в детстве познавший голод, он трепетно относился к еде, не съедая все сразу, а оставляя про запас.

…Однажды они шли по улице, – как всегда, не спеша, наслаждаясь прогулкой, улыбаясь прохожим, и получая взамен ответные улыбки. Виталий Петрович нес в руке сумку с продуктами, и уже представлял, как они вдвоем с Джеком будут готовить на кухне борщ, с обязательной свиной грудинкой и жирной сметаной. Неожиданно он почувствовал резкий и короткий толчок в спину, но все ещё крепкий коренастый моряк, хотя и с трудом, но устоял на ногах. В следующее мгновение кто-то выхватил у него из рук сумку, и бросился бежать. Смирнов едва успел разглядеть спину удиравшего мальчишки, как Джек с лаем бросился вдогонку.

–Джек, стой! А ну стой тебе говорят! – крикнул старик ему вслед, – но пёс уже мчался во весь опор, и где-то примерно в метрах пятидесяти, нагнал и повалил воришку на тротуар. Тот закричал от страха, заревел, – сумка выпала из рук, и из нее вывалилось мясо, словно мячики покатились капуста, лук…

…Джек, а ну не смей! Не трогай его! – произнес подошедший Смирнов. Но пёс не думал кусать испуганного ребёнка, лишь только стоял рядом и наморщив нос скалился с рычанием.

–Ты что же это стервец такой удумал?! – грозно нахмурил брови старик, –ты, что это натворил? За воровство знаешь, что полагается? А? Знаешь?

Мальчишка, все еще хныча, и растирая ушибленную коленку встал, и бросился подбирать продукты.

–Вот дедушка, простите – сказал он протягивая Смирнову сумку. Я..я больше не буду…

Смирнов поглядел на пацана, и вдруг у него защемило сердце: худой, в старой застиранной футболке и шортах, тонкие ножки в стоптанных кроссовках, стриженный налысо, оттопыренные уши, веснушки…

–Ты откуда…? – спросил Виталий Петрович – едва пересиливая подкативший к горлу ком. Родители живы? Только не ври, я это терпеть не могу.

–Я из детдома. Родителей не знаю…Простите…Милицию не зовите дедушка…Отпустите если можно…

–Голодный?

–Ну…Да…

–Как зовут-то тебя, горе ты луковое?

–Виталик.

–Виталик…Надо же, как меня. А я Виталий Петрович. Ну ладно…

Смирнов улыбнулся и посмотрел на пса:

–Ну что дружок мой, покормим мальчика?

Джек перестал рычать, и проницательно поглядев на Виталика, замахал хвостом.

–Надо же! – засмеялся Смирнов, – Джек не всех признаёт, с ним не забалуешь. А тут… Ладно, пойдем сынок, приготовим борщец, пообедаем все вместе, а там посмотрим.

Виталик кивнул, и, взяв сумку, пошел следом за стариком и собакой.