Пара Яков патрулировала над переправой. В воздухе не было видно никого.
- Ершов! – услышал ведомый по рации голос ведущего. – Идём домой, нас сейчас сменят.
Яки развернулись и набрав высоту около двух тысяч метров, направились к своему аэродрому. Слева лейтенант Ершов заметил мелькнувшую пару. Это Яки их полка шли к переправе.
Солнце уже садилось и светило сзади. Яки шли над нашей территорией, и пилоты немного расслабились. Для Ершова это был первый боевой вылет и он весь переволновался. Сейчас он размышлял, как бы сесть почётче, чтобы виден был почерк опытного лётчика.
Внезапно лейтенант увидел между собой и ведущим незнакомый самолёт, окрашенный в серо-зелёный цвет.
- Кто это? – удивился Ершов и тут же похолодел. – Это же «мессершмитт»! Откуда он тут взялся?
Лейтенант решил сбить немца, но прицел был выключен. Немного подвернув, лейтенант вроде навёл на цель и нажал гашетку.
Но из пушки вылетел только один снаряд, он проскочил перед мотором «мессершмитта», а пулемётная очередь резко оборвалась.
- Неисправно вооружение! – вспыхнула мысль в голове Ершова.
А «мессершмитт» резко ушёл вниз и в сторону. Лейтенант хотел погнаться за ним. Но тут что-то ударило по Яку, в кабине раздался треск, а левая нога дёрнулась.
- Второй немец на хвосте! – понял Ершов и тут же сам, как и обстрелянный им «мессер», так же ушёл вниз и в сторону.
Выйдя из маневра, лейтенант огляделся. Никого не было видно. Ни ведущего, ни «мессершмиттов».
- А где же все? - подумал испуганно Ершов. Он сделал круг, но так никого и не увидал.
- Я «Мак-17», иду на вынужденную посадку! – вдруг услышал он голос ведущего.
Лейтенант похолодел. Его напарника явно сбили те самые немцы. А он даже про рацию забыл! И вооружение не исправно, и прицел не был включён!
Совершенно расстроенный, Ершов прилетел на свой аэродром. Он уже представлял себе, как его судят в трибунале, и потом отправляют в штрафной батальон.
Но никто его не стал ругать.
- Расскажи, почему ты не сообщил по рации, что немцы появились? – спросил вечером командир эскадрильи.
- Я забыл про рацию, - честно признался Ершов. – Растерялся, увидев «мессершмитт», потом решил его сбить, но прицел не был включён.
- Ты летаешь с выключенным прицелом? – поразился комэска. – Ты что, того, что ли?
И он покрутил пальцем у виска.
- Нет, я нормальный, - ответил лейтенант. – Но инженер эскадрильи говорит, чтобы прицелы включали только в бою. Лампочек мало, надо их беречь.
- Какие лампочки, Ершов! – комэска покрутил головой. - Инженер ведь не летает! А ты должен к бою быть всегда готов! Тебя чуть не сшибли, а ты лампочки экономишь!
Выяснили, почему и вооружение так себя повело.
Ершов сказал, что их учили экономить боеприпасы, и всегда стрелять короткими очередями.
- В бою всегда поступай так, как нужно, а не как учили! – отрезал командир эскадрильи.
- Ты должен был сообщить по рации, что появились немцы, иметь включенный прицел всегда и бить пока не попадёшь!
Также выяснили, почему немцы подкрались незаметно. Солнце было в хвосте и слепило наших лётчиков.
Про это сказал ведущий. Он вернулся через два дня в полк.
- Я оглядывался, - говорил он. – Но разве что увидишь? Ладно, хоть Ершов шуганул «мессера» у меня с хвоста. Я его заметил, и стал уходить в сторону. И второй немец меня только немного зацепил. А так бы гореть мне.
С тех пор Ершов всегда включал прицел сразу после взлёта, и перестал экономить лампочки. Жизнь дороже.
Свежие комментарии