Охота на мортиру шла второй месяц. Она била по Ленинграду как только спускались сумерки. В небе нарастал вой, он становился всё громче и наконец огромный тяжёлый снаряд рушился вниз. Взрыв был такой силы, что как то раз от него развалился трёхэтажный дом.
Немцы обычно выпускали два-три снаряда. Били они неприцельно, но каждый вечер.
Страшно было сидеть и ждать, когда прилетит разрушительный снаряд.Старший лейтенант Мациевич дал себе слово отыскать немецкую мортиру. Он был ночной истребитель. И как-то раз он даже засёк вспышку от выстрела, будучи над морем.
Но когда начал рыскать над местом предполагаемого нахождения пушки, то ничего не увидел. Видимо, немцы услышали шум мотора и затихли.
Мациевич летал там и днём, но ничего не обнаружил. Кусты, одиночные деревья, развалины какого-то кирпичного здания и всё.
- Может, немцы притаскивают мортиру на ночь, а потом утаскивают в другое место? – говорили однополчане старшего лейтенанта.
Но огромную пушку на руках не унесёшь, а никаких следов или дорог на берегу Мациевич не видел. Почти каждый вечер, вылетая на патрулирование, он видел разрывы от выстрелов немецкой мортиры.
За время полётов Мациевич отметил, что немцы начинают стрельбу примерно в восемь вечера. Он пытался покрутиться над берегом в это время. Но видимо, шум мотора выдавал его. Никаких выстрелов.
Кто-то из сослуживцев подсказал Мациевичу, что надо пройтись над местом, где предположительно находится мортира, с выключенным мотором, планируя.
Старший лейтенант обошёл по большой дуге предполагаемую позицию, набрал высоту и выключил мотор.«Чайка» начала планировать. Тихонько свистел воздух, биплан слегка покачивался. Мациевич посматривал по сторонам. Лететь в тишине и темноте было непривычно. Вдалеке, на морских волнах мелькали лунные отблески.
Слева от «чайки» виднелись тёмные контуры зданий. Это Стрельна.
Мациевич глянул на часы. Светящиеся стрелки показывали время около восьми. Будут немцы сегодня стрелять? Высота уже меньше тысячи метров, судя по приборам.
Скоро уже море, где же эта мортира, стреляющая по ночам?
Немцы как будто услышали досадливое бормотание лётчика. Слева мелькнула вспышка. Вот она где!
То самое, полуразрушенное здание, мимо которого столько раз пролетал Мациевич, осветилось изнутри заревом от выстрела.
Мотор «чайки» чихнул и завёлся. Старший лейтенант развернул истребитель и повёл его на цель. Вот оно, это здание! Хоть и темно стало после вспышки выстрела мортиры, но абрис этих развалин виден.
- Залпом! – прошептал сам себе Мациевич и нажал кнопку электроспуска реактивных снарядов.
Три эрэса сорвались из-под левого крыла, три из-под правого.
Оставляя за собой огненные следы, они устремились вниз, к той самой мортире, что так долго беспокоила ленинградцев.
Шесть взрывов слились в один. Мациевич продолжал пикировать. На фоне огня замелькали силуэты немецких артиллеристов. Старший лейтенант ударил по ним из пулемётов.
Четыре ШКАСа поливали огнём бегающих немцев. Наконец, Мациевич отвернул и пошёл по спирали набирать высоту.
Тут как будто очнулись зенитчики. Огненные трассы полуавтоматов начали нащупывать вёрткую «чайку». Но внезапность атаки и темнота помогли старшему лейтенанту. Он благополучно ушёл.
Больше мортира не стреляла.
А в 1944 году, когда наши отбросили немцев, одним из трофеев наступающих войск стала 520-миллиметровая пушка. Та самая мортира, из которой немцы стреляли по Ленинграду.
Оказалась, что это орудие размещалось на железнодорожной платформе. Немцы проложили путь к тому самому полуразрушенному зданию, и установили там платформу с орудием. А железнодорожную ветку и саму мортиру укрыли сверху маскировочными сетями.
Свежие комментарии