Все годы, старый охотник чтил и уважал волчью стаю, и серые хищники отплатили ему взаимностью
Был Григорий Пантелеевич охотник более чем искушенный в своем ремесле. Многие из бывалых таежников почтительно сказывали про него как о человеке, уважающем лес, и дело свое знающем. Он и вправду уважал и чтил лес который считал своим домом, и без тайги в которой провел почти всю свою жизнь, себя уже не мыслил. Что и говорить, тайга тоже к знатному охотнику была милостива, - ценила его матушка-тайга за добрый и справедливый нрав, за то что когда выходил на промысел зверя, бил только матерых, взрослых, - мамок, да детей малых не трогал. И капканы ставить считал недопустимым, хотя в охотничьем деле сие не возбраняется вовсе. Брал Григорий Пантелеевич от тайги только по надобности, не стараясь набить дичью ледник под завязку. Что дала удача за день, - и за то Богу спасибо и глубокий поклон. Вот так и жил он охотой промышляя и ничего от жизни более не желая. И еще одному правилу привержен был Григорий Пантелеевич – никогда, за всю свою долгую жизнь, что провел он в глухой, дикой тайге, не охотился на волков, уважая их более чем людей, почитая словно братьев.
Когда-то давно, еще в пору когда он был молодым да самонадеянным, подрала его росомаха так сильно, что едва живой, окропляя кровью чистый снег, полз он по таежным тропинкам к своему зимовью. Думал Григорий что конец ему уж настал – сил не оставалось никаких, раны страшно горели, в голове мутилось. Выдохся он вчистую, прислонился спиной к дереву, и глаза закрыл в забытьи. А когда очнулся, смотрит - перед ним волки стоят, близко совсем. Потянулся было к ружью, да вспомнил что оставил там где с росомахой схватился. Ну, все, конец теперь! Сейчас сомкнет над ним стая круг, и все, - пиши, пропало. Помолился охотник как смог, рванул ворот на окровавленной груди, - вот и отжил свое кроткое время, берите меня, все закончено. Но вопреки всему, серые хищники, что привыкли жить строго по законам таежным, где воля каждому вольная, не тронули беззащитного человека, а легли рядом с ним, согревая, берегли от стужи что сковала местные края с наступлением сумерек. Выжил тогда Григорий. Благодаря серым, беспощадным хищникам выжил, и теперь по прошествии многих лет считал за честь увидеться со стаей, обнять и приласкать каждого волка, шепнуть на ухо что-то доброе, ласковое. Серые братья любили человека всей своей непознанной, вольной душой. Они знали что такое погибнуть от рук человека с ружьем, знали что такое смертельные челюсти капкана, знали что такое красные флажки и разоренное логово…Они боялись, презирали и ненавидели людей за их подлость и коварство. Но Григория Пантелеевича стая уважала, и любила.
…Когда пришло время старого охотника, он вспомнил обо всем что было в его большой и интересной жизни. Вспомнил добрым словом родителей которых почитал и любил, вспомнил первую любовь что запахом сирени всколыхнула его сердце в далеко ушедшей молодости, вспомнил о том как прошли его годы в таежном краю, что стал для него и домом и судьбой. Вспомнил старый охотник, тот день, когда его раненного, спасла от смерти волчья стая согревая своим теплом и дыханием…
Григорий Пантелеевич пришел к своим братьям едва передвигая ноги, и поклонившись им, поздоровался с каждым по обычаю. А потом опустившись на землю прислонился спиной к вековому дереву, закрыв глаза. Этой ночью над тайгой раздался горестный волчий вой. Стая оплакивала брата…
Свежие комментарии