Тетради под грифом "для обмана бабушек"

— Мила, завтра моя мама приедет.

— Пусть приезжает. Тетради спрячь. Сейчас, чтобы не забыть.

— Хорошо. Куда спрятать?

— Я сама сейчас уберу подальше! — ответила Мила мужу, нажала кнопку запуска на стиральной машине и пошла прятать тетради, почти самое главное сокровище в квартире.

 

На обложках двух толстых тетрадей написаны имена: Дарья Ивановна и Любовь Андреевна.

Это важные тетради под грифом "для обмана бабушек". От посторонних глаз Мила с Лёвой берегут их как зеницу ока. Попади тетради не в те руки, да просто узнай кто об их существовании, будет беда, большая беда: пошатнётся финансовая составляющая в отдельно взятом семействе.

— Меня, как и Лёву, мама одна вырастила. Лёвкина работала, во всём себе отказывала, чтобы его вырастить и образование дать. А моя надо мной трясётся, как наседка. Боится, что со мной, как и с моим старшим братом, пусть земля ему будет пухом, тоже случится несчастье, — рассказывает Мила.

Пусть сейчас женщины живут вполне прилично (Любовь Андреевна удачно вышла замуж в год женитьбы сына и почти сразу овдовела, а Дарья Ивановна является владелицей прибыльного ателье), но свои силы и труды, вложенные в детей, они вспомнить ой как любят. Между собой сватьи не общаются — не смогли поделить место главной советчицы, авторитета на все случаи жизни и серого кардинала при молодой семье. А с рождением внучки делёжка началась за звание лучшей и всезнающей бабушки.

— Надоели. Как же они нам надоели! Дочка родилась, у них у обеих сразу крышу снесло. Одна говорит одно, вторая — другое. Маме одеялко не понравилось, которое свекровь купила, она взяла и принесла нам новое. Свекровь потом увидела мамино одеялко и понеслось... Думала, всю плешь проедят. Каждая на себя тянет, не продохнуть было! — жалуется Мила.

Ценные советы, подкреплённые манипуляшками в стиле "Я недоедала, зато ты институт закончил!" или "Если бы твой брат был жив, он бы себе такого не позволил!", сыпались с двух сторон. Шаг вправо, шаг влево — катастрофа.

— Ну не смогли мы им прямо сказать, чтоб они не лезли! Не смогли! Языки не повернулись. Терпели. Их соперничество терпели, желание перещеголять друг друга. Мы с Лёвой полгода после рождения дочки меж двух огней метались: маме надо прикорм в баночках было, Любовь Андреевна требовала готовить собственноручно; одна против подгузников, вторая — за... Достали!

Устав от обилия противоречивых указаний, Мила и Лёва решили плясать под обе дудки, руководствуясь инструкцией для ласкового телёнка. Раз послать мам не позволило воспитание, ребята решили брать хитростью (или глупостью?).

Так в их доме появились тетради обмана. В одну тетрадь стали записываться ценные советы, мнения и покупки одной бабушки, в другую — второй. В "Дарью Ивановну" записывалось всё, что привезла бабушка номер один. в "Любовь Андреевну" — всё вручённое бабушкой номер два. По тетрадям сортировались марки молочной смеси, "любимые" игрушки, время укладывания спать, кормление по часам или по требованию...

— Жить стало проще. Намного проще. Главное — перед визитом одной из мам проштудировать тетрадь с её именем и запомнить легенду. Для моей мамы дочку я докармливала Симилаком, укладывала спать в девять вечера, гуляла трижды в день, покупала баночки с овощными пюре и ставила прививки по графику в нашей поликлинике. Для Любови Андреевны легенда была другой: смесь — Нутрилон, спать — ближе в одиннадцати, пюре — только своими руками, прививки — в частном центре, который она посоветовала и спонсировала не требуя чеков, — вспоминает Мила.

А когда у Льва появились проблемы с работой, то бабушки, с помощью тетрадей, стали источником прибыли: привезёт мама Миле супер-полезные витамины — Мила их продаст на треть дешевле аптечной стоимости, все счастливы. Даст деньги на абонемент в бассейн — Мила им лучшее применение найдёт. Решит Любовь Андреевна, что внучка какая-то вялая и выделит деньги на платный приём — Мила их в своём кармане оставит, посетив бесплатного педиатра. Смесь, привозимую мамой, Мила продавала соседке. А японские подгузники, привозимые свекровью, обменивались на барахолках на всякие нужности. Главное — всё вовремя записать, а потом не забыть рассказать нужной бабушке о походе в бассейн или в медицинский центр.

— Первое время было стыдно. Очень стыдно. О проблемах с деньгами мы молчали, а то от нас бы не отстали. А так — и им хорошо, считают себя хорошими бабушками, и нам хорошо. А потом отпускать начало: мы ничего не просим. Все эти блажи, вроде бассейна, только их инициатива. У нас прекрасные врачи, часто привозят импортную вакцину. Нет, свекровь пристала с частной медициной. Хочется человеку за это платить — пусть платит. Отказаться? С гамном бы съела, весь мозг Льву бы выклевала со своей старой песней о том, как она почти всю свою жизнь на него угробила. Дают — бери! — рассуждает Мила. — Лёва нашёл работу, но зарплата на порядок меньше, чем раньше. И раз мамам так хочется нам помогать — пусть помогают. Нам главное — ничего не перепутать и вовремя спрятать тетради и то, что не одобряет едущая в гости бабушка.

Все участники этой трагедии довольны: бабушки, каждая из которых считает себя законодательницей воспитательного процесса внучки, и Мила с Лёвой, на совесть которых не давят мамы. А девочка... Единственная внучка двух таких разных женщин и дочка благовоспитанных родителей, вовремя не расставивших границы, тем временем начинает говорить. Я готова поспорить: через некоторое время бабушки узнают из уст внучки много нового и интересного. Разумеется, она не сможет рассказать какой смесью её кормили, но ведь есть ещё, например, мнимое посещение бассейна...