Эта история случилась много лет назад, когда я работала продавцом в магазине. У нас был молодой, мужской коллектив. И два представителя слабого пола. Очень слабого на всю голову. Я и Светлана. После опыта работы с нами юнцы шагнули в дальнейшую жизнь с абсолютным убеждением, что все бабы п*зданутые. Ничего не поделаешь. Школа жизни.
Хочется попросить прощение у их подруг и жён, т.к в последствии именно к этим дамам мужчины относились предвзято. Именно с ними начинали знакомство, осторожно передвигая оглобли по минному полю, потому что до этого довелось работать с Леной и Светой. А они, как известно, дуры. Девочки, простите! Нас сатана им послал, чтобы показать всё самое плохое в начале пути. Просто потом легче по жизни шагать. После нас ведь каждая вторая кажется выпускницей Оксфордского Университета.
Так вот сидим мы как-то со Светкой на кухне, которая располагалась в подвальном помещении магазина, в тушь плюём и ресницы тщательно выводим. И вдруг мне так скучно стало. Прям больно кольнуло где-то под ложечкой. На самом деле это плохой знак, говорящий, что сейчас я начну лажать. Но тогда я ещё плохо разбиралась в своей психосоматике.
Подхожу к холодильнику, открываю дверцу и говорю:
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
-Свет, а где Дима такие красивые коробки берёт для своих обедов? - в те времена пластиковая посуда только входила в моду.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Света сказала, что про посуду не знает, но еду Дима не заслужил, в такой красивой коробке тем более, потому что недавно спрятал Светкины туфли и она полдня на работе в сапогах ходила. Как вы понимаете молодые человеки, с которыми мы работали тоже были ещё озорными детёнышами. Эти полуслепые, визжащие комочки только-только от матерей оторвали и бросили в магазин, на холодный кафельный пол - торговать.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Короче коробку с макаронами "по-флотски" мы спрятали и пошли на рабочие места. Светка к себе в кабинет, так как она была заместителем директора, а я в зал стучать по кнопкам кассового аппарата.
Стою возле витрины и чувствую, что работать не могу. Так и тянет обратно на кухню.
Не так всё сделали. Неправильно. Надо бы макароны эти из Димкиного пластика в банку переложить и спрятать, а пустую коробочку в холодильнике оставить. Как-будто кто-то съел. Ну это гены. Мы все такие в семье. Сделать, подумать, додумать, переделать, публично сесть в лужу и орать: "Люди добрые! Забудьте, пожалуйста, всё, что вы тут увидели"
Спустилась обратно. На кухне директор пил чай с печеньем и читал газету. Неудобно, конечно, всё это делать при нём. Но с другой стороны он такой отлетевший небожитель, что Диме точно не сдаст. Лысеющему сороколетнему интроверту, живущему с мамой, точно не до наших брачных игр. Даже не поймёт ничего. Открыв нижние полки тумбы, я нашла стеклянную банку. Быстро побросала в нее Димкины макароны и, вставив ложку в грязную коробку, положила обратно в холодильник. Под прицелом директорского взгляда я закрутила банку с макаронами железной крышкой и обняв её двумя ручонками направилась наверх в зал. По пути всё это хозяйство спрятала в шкаф. Ну и всё.
Работаю себе, а внутри солнечные зайчики скачут. Скоро Дима обедать пойдёт, увидит пустую посудину и как заорёт на два этажа. Но мы будем делать вид, что ничего не знаем, а в конце дня пальцем погрозим и скажем, что мол нефиг туфли Светкины прятать. Гениально. Прошло время. Димка ушёл на обед. Почему-то не орал. И когда вернулся голодный, не орал. На редкость сдержанный человек оказался. Видимо понял, что мы специально его еду спрятали и делает вид, что его это не волнует. А Светкины туфли, наверняка, будет и дальше тырить.
На следующий день я даже грязную посуду не оставила. Некогда мне было перекладывать.
Вместе с красивой коробочкой закинула к вчерашним макаронам. Я злилась, а Димка, видимо, плотно ел перед работой и держал мастюху, делая вид, что ему всё пофиг. В конце недели мы все пришли на собрание, на котором подводили итоги продаж. Директор много говорил о плохих показателях, о нашем неумении обслуживать клиентов и о том, что если так дальше пойдёт, то в конце года премию нам не дадут. Затем он взял меня под локоть, отвёл в дальний угол магазина и я уже вообразила, что он сейчас скажет: "Вас, Елена, это конечно же не касается. Вы единственный светоч в этом тёмном царстве похуизма". Но Евгений Николаевич набрал полные лёгкие воздуха, чуть выдохнул носом и произнёс:
- Лен, ну ты вообще охренела! Ты же столько не работаешь, сколько жрёшь...
Из нескольких последующих предложений я поняла, что в тот раз на кухне я перекладывала директорские макароны к себе в банку. Он офигел, но ничего не сказал только потому, что во-первых офигел (простите, что повторяюсь), а во-вторых я махала ложкой и закручивала банку так уверенно, что Евгений Николаевич решил включить природное чувство такта. К тому же он вспомнил слова своей мамы, что лунатиков и больных людей резко останавливать нельзя. Они могут испугаться и тогда будет только хуже. В принципе она права. Да. Так и живу непуганной.
Свежие комментарии